Клубок парадигм, или Можно ли самому создать"Черный квадрат"

Во всяком случае, ни одна другая отечественная картина не возбуждает столько эмоций, споров и гневных филиппик, как эта, хотя ей уже почти сто лет. Все эти бурные переживания населения основываются на смутном подозрении, что Малевич просто-напросто пошло и неизобретательно разводит любителей изящных искусств, втюхивая им вместо хорошего, крепкого, полноценного произведения живописи откровенную туфту, сопровождаемую невнятным, но пафосным бормотаньем о каких-то совершенно уж трансцендентных предметах. Подозрение это формулируется обычно в виде двух энергичных тезисов: «Я так тоже могу» и «Квадрат – это просто квадрат, он ничего выражать не может, даже если он и черный». И тезисы эти совершенно верны.

Тем не менее, подозревать Малевича в духовной разводке не стоит – это не его бизнес. Малевич был парнем серьезным, из пророков, за свое искусство мог пойти под пытки и, возможно, на костер. Городским дураком, сильно переоценивающим свои безмятежные увлечения, он тоже не был – это доказало последующее развитие искусства и, скажем так, индекс цитирования. Что, конечно, не объясняет всей прелести его «Квадрата», но, по крайней мере, говорит о том, что мы имеем дело с одной из нескольких принципиальных работ в искусстве XX века.

Вся беда в том, что парадигмы путают. Не путали бы парадигмы, все было бы хорошо. А так зритель берет да и предъявляет к «Квадрату» те же требования, что и к произведению живописи вроде той же «Незнакомки» или бессмертным творениям Жана Лепелетье, коими он не является, несмотря на присутствие формальных признаков: холста, масла и рамы.

Дело в том, что авангардизм – а «Квадрат» является произведением авагардизма – это не совсем или, точнее, не только искусство. Это род творчества, включающий в себя искусство, философию, религию, политику, науку и много чего еще. Как, допустим, недавняя акция группы «Война» «Х* в плену у ФСБ» не является чистым произведением монументальной живописи – тут у «Войны» было бы, над чем еще поработать - а есть и живопись, и перформанс, и политическая акция, и все это в ней неразделимо. Соответственно, проблемы, решаемые авангардизмом, не есть проблемы живописные, если говорить о «Квадрате», т.е. Малевича не интересовали вещи типа линии, светотени, мазка и перспективы или ее отсутствия. Его интересовали идеи.

Очень грубо можно сказать, что произведения авангардизма не нуждаются в том, чтобы быть созданными. Их достаточно было бы просто описать. Они, эти произведения, опять же, грубо говоря, лишь визуальные отпечатки неких идей, концепций, мировоззрений, стратегий и т.д. Иероглифы. Означающие. Формулы. И оценка произведений авангардизма должна начинаться именно с оценки качества тех идей, которые за ними стоят.

Идеи «Квадрата» Малевич изложил в нескольких трактатах о созданном им супрематизме. Это заумные (от слова «заумь» - язык русских футуристов-будетлян), трудно читаемые тексты о будущем устройстве мира, о месте нового искусства в нем и о новом человеке, выращенном с помощью этого нового искусства. Очередная и не очень интересная утопия. Интересны тут другие вещи. Самое главное – это существующее в этих текстах апокалиптическое ощущение конца, к которому подошел мир (время создания работы – 1913-15 гг.). И «Квадрат» - это знак полной безнадеги, могила, земля, черная дыра, вакуум, онтологическая темень, жирная квадратная точка в конце описания времен, всепоглощающая мифологическая «всемирная вагина», как называл его сам Малевич. Но, в полном соответствии с амбивалентными смыслами понятий вагина, земля и т.д. – это и нечто рождающее, это пространство возможностей, это «царственный младенец», как тоже называл свой «Квадрат» Малевич. Как видим, получилась вполне сакральная работа про космогонию. Не зря «Квадрат» сразу начали сравнивать с иконой, а на первой своей выставке «0.10» он и висел в красном углу.

Но это еще не все. Человеку, малость знакомому с ситуацией в искусстве рубежа XIX-XX веков, откроются и другие смыслы. Можно сказать, «Квадрат» убил живопись. Ведь как развивалась живопись в это время? Продвинутое направление практиковало отказ от копирования действительности и все большее упрощение живописных средств. Вот в этом направлении Малевич и дошел до самого, как тогда казалось, конца. Художник, писал он, «превратился в нуль форм». Вот этот «нуль форм», только квадратный, Малевич и показал. Т.е. он действительно убил живопись, она больше не могла существовать без оглядки на «Квадрат». Дальнейшая живопись – это живопись после «Черного квадрата».

Выше было сказано, что Малевича не интересовали в этой работе категории живописи. Но сказано это было очень грубо, очень общо это было сказано. Авангардизм, генетически связанный с традиционным искусством, все время своего существования помнил об этом родстве. И всегда находился в диалоге с этим искусством. И в «Квадрате», как это ни странно, Малевич таки решал чисто живописные задачи. Сам он говорил, что писал его несколько месяцев. Это совершенно не выглядит дико, хотя многим этого бы хотелось. Ведь при минимальном наборе изобразительных средств, задействованных в работе, цена применения каждого из них неимоверно возрастает. Иероглиф ведь, при всей своей простоте, тоже стремится к совершенству.

Так что, с одной стороны, каждый может нарисовать черный квадрат. И он, действительно, ничего не означает, кроме себя, черного квадрата. Но, будучи создан в определенном временном и ситуативном контексте, он может означать очень многое и стать гениальным произведением. И провидческим – ведь про конец-начало картинка, Малевич тут как в воду глядел, если вспомнить 1917 год. И актуальным – мир довольно часто с тех пор доходит до черты, за которой уже полный квадрат. Еще по поводу «И я так могу». Кажется, этот убийственный постулат относится лишь к самому процессу изготовления квадрата. Но ведь надо было еще это придумать. И набраться смелости выставить. А измываться над Малевичем и его «Квадратом» начали еще тогда, когда выставка «1.10» была свежей новостью. Возможно, над строителями пирамид тоже в свое время издевались – это же надо было выстроить столь примитивные сооружения, когда уже существовали роскошные дворцы и прекрасные храмы.

Автор: Вадим Кругликов