Фантазии на "Мосту"

Продолжает работу один самых крупных книжных форумов мира - London Book Fair, Лондонская книжная ярмарка.

Её Почетным гостем является Россия. В связи с этим в Лондон прилетели более 50 русских литераторов и более 70 издателей из России. Но, в отличие от большинства "почётных" участий в международных книжных ярмарках, цель визита практическая - это реальная попытка прорыва русских авторов на англоязычный книжных рынок.

Гуляя по Лондонской ярмарке, испытываешь странные чувства. Российских писателей всех поколений и литературных жанров, от Андрея Битова до Алисы Ганиевой и от Владимира Маканина до Бориса Акунина, здесь явно куда больше, чем британских литературных звезд. Известные британские писатели книжные ярмарки, как правило, не посещают. Здесь работают их литературные агенты.

Тем не менее, корреспонденту "РГ" удалось сделать эксклюзивное интервью с одним из самых известных британских прозаиков Йеном Бэнксом, который, кстати, очень популярен в России. В 80-е годы Бэнкс буквально взорвал Англию своим скандальным романом "Осиная фабрика", а сегодня считается одним из лидеров "нового английского романа". Каждое его произведение переводится на ведущие языки мира, в том числе и на русский ("Мост", "Шаги по стеклу", "Улица отчаяния", "Империя!" и другие).

Господин Бэнкс - человек со странностями. Например, он категорически не летает самолетами. Не от страха, нет. Он сам пилот-любитель, у него есть права на управление самолетом, и когда-то он очень любил управлять машиной в воздухе. Но однажды принял решение не принимать участие в загрязнении окружающей среды. С тех пор Бэнкс передвигается по земному шару только по земле и воде.    

Российская газета: Господин Бэнкс, вы один из самых популярных в России английских авторов. На днях в российские книжные магазины поступил ваш новый роман "Империя!" Вышло также переиздание "Осиной фабрики", вашего дебютного романа. В  Англии он был принят неоднозначно, если не сказать - скандально. Как вам пришла в голову идея написать роман о мальчике, который живет вдвоем с отцом на пустынном острове и который тайно (!) и как бы между делом убил трех детей, в том числе свою сестру. Согласитесь, в пересказе это звучит сомнительно! Примерно как фильмы Тарантино. Недаром в Британии вас и называют "Тарантино от литературы". Вы согласны с этим?

Йен Бэнкс: Много лет назад я написал шпионский роман и несколько научно-фантастических книг, но они не были опубликованы, и я понял, что должен сделать нечто большее. В тот момент издателей, выпускающих современную прозу, было больше, чем издателей научной фантастики. А в моей записной книжке на протяжении многих лет скапливались темы и мысли, которые в итоге и вылились в "Осиную фабрику". Я думал, что самодостаточный главный герой, который создал свой собственный мир как в смысле внутренней свободы, так и внешней изолированности острова, позволит мне сохранить декорации, к которым я привык в фантастике. Мне хотелось написать книгу, наполненную чёрным юмором, книгу о религии и вере, о заблуждениях и идеалах, а также о старом споре - какое влияние оказывает наследственность и родители на ребенка.

"Тарантино литературы?" Не слышал... Не все фильмы Тарантино мне нравятся, но это сравнение мне льстит.

РГ: Вы - редкий писатель, который позволяет себе писать одновременно научную фантастику и серьезные психологические романы. В России так не принято. У нас или ты фантаст, или... писатель. Наши фантасты не рискуют заходить на территорию Серьезной Прозы, опасаясь оказаться смешными здесь и потерять авторитет там. Как вы совмещаете в себе "предательство" жанров?

Бэнкс: В Великобритании то же самое - или фантаст, или писатель. На фантастику смотрят свысока. К ней относятся даже с меньшим уважением, чем к детективам. Писатели стараются публиковать произведения одного жанра. Возможно, мне помогло то, что я зарекомендовал себя как писатель современной прозы до того, как отважился взяться за научную фантастику. К тому же я увеличивал долю мистического в своих романах до публикации научно-фантастических книг. В "Осиной фабрике" нет фантастических элементов, в "Шагах по стеклу" они появляются, а "Мост" уже использует их в большом количестве. Вообще, чтобы писать в разных жанрах, нужно обладать некой беспечной уверенностью в себе. И не зависеть от мнения окружающих людей, включая и литературных критиков.

РГ: Вы родились в Шотландии, долго жили в Лондоне, но все-таки вернулись в Шотландию. В биографиях британских писателей всегда подчеркивается: родился в Шотландии, родился в Ирландии... Насколько для вас важно место происхождения? Вы английский или шотландский писатель?

Бэнкс: Место происхождения очень важно! Как и многие шотландцы, я чувствую, что у меня две национальности - я шотландец, но и британец. Я счастлив, что родился и вырос в Шотландии - стране, которая говорит на одном из самых великих языков мира. И хотя я не английский писатель, я точно писатель, который думает и пишет только на английском. Но мою страну отличает особая литературная, бытовая и политическая традиция. Шотландцы, возможно, немного потеряли совесть (смеется), потому что хотят быть и здесь, и там. Общаясь с англичанами, мы напоминаем им, что сражались в их войнах, строили их корабли и управляли их империей. Не говоря о том, что мы изобрели многое из того, что помогло им подчинить иностранные территории. Но разговаривая с людьми из стран, покоренных Британской Империей, мы полны праведного негодования по поводу того, что Шотландия - первая страна (с единственно возможным исключением - Уэльс), которую Англия захватила, и поэтому мы понимаем их боль.

РГ: Из всех прочитанных мною ваших романов меня больше всего поразил роман "Шаги по стеклу". Даже не столько своим содержанием, сколько композицией. Три независимых сюжета, один из которых "фэнтезийный", развиваются в одном времени и не только не мешают друг другу, но и невозможны один без другого. И это превосходно читается, как настоящий триллер. Как вы пришли к этой композиции?

Бэнкс: Довольно быстро. У меня в голове было три разных идеи, которые соревновались за возможность стать сюжетом следующего после "Осиной фабрики" романа, но я не мог выбрать одну. Я развивал все замыслы и ждал, пока один из них полностью оформится. Но и два других я тоже не хотел забрасывать, думал использовать для другого романа или романов. Однако три идеи развивались с одинаковой скоростью - лидер не появлялся. Со временем я начал видеть сходства между ними - и сначала придумал объединить две из них, а потом и все три. В какой-то момент "сплетенная форма" (сведение всех сюжетных линий в конце книги), которую приобрел готовый роман, показалась мне очевидным решением.

РГ: Кажется, вы неравнодушны к политике. Вы ведь "левых" убеждений? Главный герой "Улицы отчаяния", знаменитый рок-музыкант, собирает в своем доме-замке немыслимую коллекцию из разнообразной продукции социалистических стран Восточной Европы: от самосвалов до шинелей. Но в этом виден гротеск, даже издевательство над "левой" идеологией. Не могли бы вы прояснить свое отношение к коммунизму, а с другой стороны - к буржуазным ценностям. Коммунизм - это зло, с которым надо покончить, или нереализованная светлая мечта человечества?

Бэнкс: Эта деталь романа "Улица отчаяния" взята из реальной жизни. Я слышал, что группа ABBA основала импорто-экспортную фирму для того, чтобы продавать тракторы и землеройно-транспортные машины, которые они получали в качестве авторских гонораров из стран, в которых вывоз денег был запрещен.

Когда я первый раз читал ваш вопрос (а я читал его со своего айфона) то увидел "консьюмеризм", а не "коммунизм". Можно воспользоваться случаем и сказать, что и то, и другое одновременно и зло, и нереализованная мечта. Думаю, в том виде, в котором коммунизм знало население СССР, это зло, которое нельзя повторять. Если же говорить об идеализированной модели коммунизма, социализма, анархо-синдикализма или о чем-то таком, то можно найти аргументы "за". Дело в том, что зло рождается от влияния, которое оказывают политические идеи на каждого человека. Любая система - коммунизм, капитализм или любой другой "изм" - зло в том смысле, что заставляет испытывать невынужденные страдания людей (и животных в меньшей степени, и любых других существ, способных страдать).

Я абсолютно уверен, что демократическая система с независимой судебной системой и свободной прессой - это отличный способ избежать системного зла, даже если все эти институции несовершенны, как, например, наши. В конце концов, борьба между богатыми и бедными продолжается с тех пор, когда люди престали быть только охотниками и собирателями, обосновались в одном месте, начали заниматься сельским хозяйством и заботиться об имуществе и доходах. Свойство денег - привлекать деньги, но мы остаемся социальными существами с пониманием справедливости и сознанием того, что нас могут использовать и поступать с нами бесчестно. Поэтому богатые и влиятельные люди должны идти на компромисс, чтобы не выглядеть эгоистичными. Кто-то поступает так из благородства, кто-то - потому что общество регулирует их поведение налогами, кто-то - из страха революции. Но некоторые вообще не идут на компромисс. Сейчас мы, похоже, живем в то время, когда большинство из них совсем не идут на компромисс, несмотря на то, что экономический кризис, вызванный их жадностью, продолжается. Сейчас стало даже модно поддерживать эгоизм и жадность, так же как поддерживать пороки, а не добродетели. Думаю, нам всем придется заплатить за этот идиотизм.

РГ: Недавно на прилавки российских книжных магазинов поступил ваш роман "Империя!". Тема гигантских финансовых пирамид, сияющий гламур запредельно богатой жизни с одной стороны популярны в России (особенно в телесериалах), а с другой - вызывает нарастающее раздражение публики. Как с этим дело в Англии?

Бэнкс: В Великобритании примерно то же самое, хотя акцент скорее на славе и известности, нежели на деньгах (а это еще бессодержательней). В какой-то степени лоск и блеск уже сошли с этих тем из-за недавних финансовых перипетий. И это будет продолжаться, потому что беспощадные и вовсе невынужденные меры правого политического крыла разъедают общество Великобритании, а банкиры накапливают многомиллионные бонусы, хотя именно они в первую очередь ответственны за ситуацию, в которой мы находимся. Помните, как проклинали китайцы жизнь в эпоху перемен?

РГ: Русский читатель еще не знаком с вашим романом Transition. О чем он? И что вы пишете сейчас?

Бэнкс: Transition - еще один многосюжетный роман. Он рассказывает о людях, способных передвигаться между разными версиями реальности. Такая ненормальная история. В ноябре в Великобритании был опубликован научно-фантастический роман Surface Detail, и я практически закончил книгу Stonemouth, которая намного линейней и традиционней по сравнению с Transition. Это роман о любви и гангстерах, сюжет которого разворачивается на северо-востоке Шотландии. Довольно благоразумный и, возможно, даже коммерческий. Увидим…